В череде потерь ставлю пробел
я выгоняю из кухни свекровь, которая вот-вот разревется. она пытается остаться, чтобы помыть гору посуды, оставшейся после гостей. увы, против моего упрямства в этом случае не попрешь. насилу впихиваю ей чашку с корвалолом и увожу в комнату.
ужасные несколько часов. сон как через жопу, когда просыпаешься через каждые полчаса, чтобы понять, а пришел благоверный домой или нет. пришел. 2:34 ночи. отлично. можно спать.
с утра (когда проснулся, тогда и утро), еле-еле разлепив веки насилу выкидываешь тело на улицу, чтобы доплестись до магазина. полкило лука, молоко, приправы, два французских багета, пакета не надо.
дома уже вышеозначенные гости, а в комнате как всегда (в последнее время) недовольный жизнью медведь. на невинный вопрос получаешь рявканье в ответ, смотришь, как со злостью почти ломается компьютерный столик. нет, извинения тут же следуют, но кому они к черту нужны, когда настроение уже испорчено! поганая привычка скорпионов вкупе с их лейтмотивом: если мне плохо, то плохо долно быть всем.
затем с непроницаемым лицом приходится сидеть перед дальними родственниками и выдавливая на лице дружелюбное выражение отвечать, что дескать, благоверный спит, устал после вчерашнего. на заднем плане из комнаты доносятся звуки ломающегося кресла для компьютера.
я сбегаю на кухню - готовить лапшу и чистить картошку для пюре. будь моя воля - сбежала бы вообще куда подальше. но совесть мне почему-то не позволяет бросить его маму один на один с другими людьми. я мало говорю, в разговоре затрагиваю общие темы. мне хочется спрятаться в темное место и сжаться там в небольшой комочек, чтобы быть как можно более незаметной.
в полчетвертого я вздыхаю с облегчением - все расходятся, а я остаюсь один на один с раковиной и пустой кухней.
только вот сказанные в сердцах слова его мамы мне не дабт покоя: "А много ли ты была счастлива за эти два года?"
ей меня жалко. жалко до такой степени, что она пытается компенсировать мне полученную боль своей заботой. удивительно. но мне от такого чужого сострадания становится еще больнее.
уж лучше бы тот, кто ближе не оставлял в моей душе раны, чтоб потом кто-то другой пытался их залечить...
я перекладываю амитриптилин в свою тумбочку. глаз почти прошедший вчера днем не дает мне покой весь день сегодняшний.
ужасные несколько часов. сон как через жопу, когда просыпаешься через каждые полчаса, чтобы понять, а пришел благоверный домой или нет. пришел. 2:34 ночи. отлично. можно спать.
с утра (когда проснулся, тогда и утро), еле-еле разлепив веки насилу выкидываешь тело на улицу, чтобы доплестись до магазина. полкило лука, молоко, приправы, два французских багета, пакета не надо.
дома уже вышеозначенные гости, а в комнате как всегда (в последнее время) недовольный жизнью медведь. на невинный вопрос получаешь рявканье в ответ, смотришь, как со злостью почти ломается компьютерный столик. нет, извинения тут же следуют, но кому они к черту нужны, когда настроение уже испорчено! поганая привычка скорпионов вкупе с их лейтмотивом: если мне плохо, то плохо долно быть всем.
затем с непроницаемым лицом приходится сидеть перед дальними родственниками и выдавливая на лице дружелюбное выражение отвечать, что дескать, благоверный спит, устал после вчерашнего. на заднем плане из комнаты доносятся звуки ломающегося кресла для компьютера.
я сбегаю на кухню - готовить лапшу и чистить картошку для пюре. будь моя воля - сбежала бы вообще куда подальше. но совесть мне почему-то не позволяет бросить его маму один на один с другими людьми. я мало говорю, в разговоре затрагиваю общие темы. мне хочется спрятаться в темное место и сжаться там в небольшой комочек, чтобы быть как можно более незаметной.
в полчетвертого я вздыхаю с облегчением - все расходятся, а я остаюсь один на один с раковиной и пустой кухней.
только вот сказанные в сердцах слова его мамы мне не дабт покоя: "А много ли ты была счастлива за эти два года?"
ей меня жалко. жалко до такой степени, что она пытается компенсировать мне полученную боль своей заботой. удивительно. но мне от такого чужого сострадания становится еще больнее.
уж лучше бы тот, кто ближе не оставлял в моей душе раны, чтоб потом кто-то другой пытался их залечить...
я перекладываю амитриптилин в свою тумбочку. глаз почти прошедший вчера днем не дает мне покой весь день сегодняшний.